PRIMUS VERSUS

Что такое «Чудо» — вмешательство в естественный ход вещей неких сверхъестественных сил? Почему даже в современном христианстве отношение к чудесам носит столь сложный и неоднозначный характер? И так ли уж разительно отличается идеалистическая картина мира от реалистичной?

Помимо эссе «Чудо», занимающего в религиозно-философском наследии Льюиса особое место, в сборник также вошел ряд других работ, характеризирующих круг интеллектуальных интересов этого незаурядного мыслителя, — философских, публицистических и литературно-критических.

Михаил Шишкин о книге:
«Роберт Вальзер, Джеймс Джойс, Владимир Шаров. При жизни их понимали и любили лишь немногие ценители настоящей литературы. Большая жизнь их книг началась только, увы, после смерти. Так было с Вальзером и Джойсом. Не сомневаюсь, так будет и с Володей Шаровым. Для определения истинной величины таких авторов нужно расстояние.

Я пишу о тех писателях, которые мне дороги и важны. Название „Буква на снегу" взято из концовки эссе о Вальзере. Мертвого писателя нашли дети на рождественской прогулке, его тело лежало на снегу, как буква нездешнего алфавита. Писатели становятся буквами, а буквы не знают смерти».

Роман «Бал в Кремле» написан Малапарте под впечатлением от посещения Москвы летом 1929 года, от его встреч с советской элитой и людьми искусства. Это грандиозное полотно, где реальные факты легко соседствуют с придуманными, воображаемыми. Герои этой фантасмагории: политика и дипломаты — Луначарский, Флоринский, Карахан, их жены и подруги — балерина Марина Семенова, актриса Луначарская-Розенель, знаменитые beauties Бубнова и Егорова, а также Маяковский, Булгаков, юная девушка Марика Чимишкиан и сам Курцио Малапарте — экзотический иностранец, свидетель безумного и трагического карнавала — Москвы конца двадцатых годов ХХ века.

Екатерина Константиновна Лившиц (1902-1987) — вдова поэта и переводчика Бенедикта Лившица. В книгу, составленную Павлом Нерлером, вошли ее воспоминания, дневники и письма. Они рассказывают о счастливом времени дружбы с Осипом и Надеждой Мандельштамами, Михаилом Кузминым, Корнеем Чуковским; о горьких годах войны, лишений и лагерей.

Ее письма, охватывающие полвека (с 1940-х по 1980-е годы), — это свидетельство долгой и упорной борьбы за сохранение человеческого достоинства и за спасение поэтического наследия Бенедикта Лившица.

Книга иллюстрирована редкими фотографиями.

«Птичий рынок» — новый сборник рассказов известных писателей, продолжающий традиции бестселлеров «Москва: место встречи» и «В Питере жить»: тридцать семь авторов под одной обложкой.

Герои книги — животные домашние: кот Евгения Водолазкина, Анны Матвеевой, Александра Гениса, такса Дмитрия Воденникова, осел в рассказе Наринэ Абгарян, плюшевый щенок у Людмилы Улицкой, козел у Романа Сенчина, муравьи Алексея Сальникова; и недомашние: лобстер Себастьян, которого Татьяна Толстая увидела в аквариуме и подружилась, медуза-крестовик, ужалившая Василия Авченко в Амурском заливе, удав Андрея Филимонова, путешествующий по канализации, и крокодил, у которого взяла интервью Ксения Букша...

Составители сборника — издатель Елена Шубина и редактор Алла Шлыкова. Издание иллюстрировано рисунками молодой петербургской художницы Арины Обух.

Книга «Лейтмотивы «Зеркала» посвящена методологии лейтмотивного анализа, который заключается в выявлении ключевых лейтмотивов фильма и рассмотрении связей между множеством мотивов, вписывающихся в единые тематические ряды. Этот метод применён главным образом к фильму Андрея Тарковского «Зеркало». Задача лейтмотивного анализа заключается в том, чтобы рассмотреть все элементы как бы вне времени — вне последовательности, данной в самом фильме. Отдельное внимание уделяется визуальному стилю «Зеркала», звуковому решению, повествовательным аспектам и монтажу в связи с общим тематическим полем фильма.

Наш мир еще не видел более фундаментального и значительного культурного преображения, чем покорение западной цивилизации христианством. Триумфальная христианизация Римской империи стала величайшей исторической победой когда-то запрещенной религии, приверженцев которой преследовали и подвергали мученической смерти.

Новая книга всемирно известного исследователя Библии и историка раннего христианства Барта Эрмана — это описание того, что произошло, когда церковь слилась с имперской властью. В своем рассказе Эрман избегает как победных реляций о росте влияния и усилении власти церкви, так и напрашивающихся после знакомства с историческими фактами обвинений христиан в варварстве и вандализме по отношению к разрушенному и утраченному бесценному культурному наследию древней языческой культуры. Он задается вопросом и пытается дать на него объективный ответ: как маленькая горстка последователей Иисуса из Назарета сумела обратить в свою веру огромную и мощную империю?

«Как и многие ценители вина, я решила поехать в Грузию, потому что хотела узнать побольше о ее древних винодельческих традициях. Очень скоро я поняла, что отдельного внимания заслуживают уникальные традиции гостеприимства и вкусная еда. Радушные и щедрые грузины так же прекрасны, как природа их родины... Я провела в Грузии много недель и объехала почти всю страну, собирая рецепты и интересные истории, пробуя вино и делая фотографии. Я решила использовать для этой книги тот же жанр, что и для своих итальянских произведений, — объединить путеводитель по стране со справочником по вину и сборником рецептов. Описания интересных мест я снабдила картами, чтобы моим читателям, если они захотят поехать в Грузию, было проще их найти».

Уникальная книга об удивительной стране — «Грузия: люди, горы, виноград». Три жанра в одном — жизнеутверждающий трэвелог, описывающий Грузию так, что поездка в нее становится заветной мечтой и острой необходимостью. Толковый путеводитель, по всем знаковым мест — храмам, соборам, заповедникам. А еще — по самым вкусным и не имеющим равных ресторанам, домашним кафе, уникальным винодельням. И кулинарная книга, по выверенным рецептам которой готовка становится не тяжкой повинностью, а удовольствием и радостью. Книга снабжена картами и подробным описанием маршрутов, которые позволят сделать путешествие запоминающимся и радостным. Невероятно-технологичное современное полиграфическое исполнение — пленка «софт-тач» не дает выпустить книгу из рук, великолепная мелованная бумага выгодно подчеркивает блистательный иллюстративный ряд, ленточка-ляссе, добавляет элегантности. Все эти уникальные черты делают книгу известной писательницы и журналистки Карлы Капальбо не только великолепным подарком, но и прекрасным дополнением домашней библиотеки.

Сборник включает наиболее значительные произведения выдающегося нидерландского историка и культуролога Йохана Хёйзинги (1872–1945).

Осень Средневековья — поэтическое описание социокультурного феномена позднего Средневековья, яркая, насыщенная энциклопедия жизни, искусства, культуры Бургундии XIV-XV вв.

Homo ludens — фундаментальное исследование игрового характера культуры, провозглашающее универсальность феномена игры. В эссе «Тени завтрашнего дня», «Затемненный мир», «Человек и культура» глубоко исследуются причины и следствия духовного обнищания европейской цивилизации в преддверии Второй мировой войны и дается прогноз о возрождении культуры в послевоенный период. Три статьи посвящены философским и методологическим вопросам истории и культурологии, теоретическим и нравственным подходам к культуре. Издание снабжено обширным научным справочным аппаратом.

Впервые опубликованное в 1957 году, эссе Жан-Поля Сартра о художнике Якопо Тинторетто предварялось пометкой «фрагмент будущей книги». Проект этой книги не состоялся, хотя в дальнейшем Сартр неоднократно возвращался к творчеству великого венецианского живописца.

«Венецианский затворник» представляет собой набросок воображаемой (так как лишь слегка отталкивается от общих и отрывочных сведений о жизни Тинторетто) биографии художника на фоне его города и в конфликте с ним. Породившая Тинторетто Венеция оказывается его лютым врагом, борьба с которым определяет все его существование и творчество.

На русском публикуется впервые.

«Картины» вышли на шведском языке в 1990 году и стали итоговой книгой Ингмара Бергмана. В ней мастер не только во всех подробностях рассказал об эволюции замыслов и истории создания своих фильмов, но истолковал их смысл, в полной мере предъявив многогранность авторского видения. Дополняя «Laterna Magica» — другую автобиографическую работу Бергмана, — «Картины» представляют собой уникальный для истории кино опыт режиссерского самоосмысления.

Новое русскоязычное издание «Картин» снабжено комментарием, предназначенным для читателя, который только начинает погружаться в мир великого режиссера.

Сборник посвящен музею как пространству взаимодействия с прошлым. Современные музеи выполняют традиционную для просвещенческого проекта образовательную функцию, предоставляя возможности для познания того или иного фрагмента прошлого. При этом музеи все больше заботятся о соучастии зрителей, активизируя различные аспекты их опыта. Музеи работают с материальностью, телесностью, изображениями, звуками и запахами, становятся местом для театральных постановок и перформансов, выходят за пределы музейных стен в городское и цифровое пространства.

Эта книга посвящена тому, как осознание музеями потенциала эмоционального восприятия прошлого влияет на его репрезентацию. Используя различные методологические подходы, авторы сборника — музееведы, историки, социологи, культурологи, кураторы и драматурги — иcследуют техники управления аффектом и эмоциями в современном и историческом контекстах. Музейные технологии рассматриваются в контексте проблем публичной истории, политики памяти, культурной политики, музейной теории и практики.

1980 год. Париж. Философ и литературовед Ролан Барт умирает в больничной палате — его сбила машина: трагическая случайность или убийство? Среди подозреваемых Мишель Фуко, Жак Деррида, Жиль Делез, Юлия Кристева — весь интеллектуальный цвет Европы второй половины XX века, а еще — партизаны из «Красных бригад» и некое тайное общество...

«Седьмую функцию языка» Лорана Бине, лауреата Гонкуровской премии (2010), можно рассматривать и как пародию на детективные и шпионские романы, и как хитрую головоломку для читателей, ищущих связь между вымыслом и реальностью. Каким бы ни было прочтение, умение автора оперировать стилями и культурными кодами, балансируя между массовой и элитарной литературой, никого не оставит равнодушным.

Роман отмечен премиями «Prix du roman Fnac» и «Prix Interallie» и был переведен на тридцать языков. Тираж книги во Франции составил 200 000 экземпляров.

Издательская аннотация:

Зло сосуществует с нами с незапамятных времен. В современных обществах оно стало более распространенным и в то же время менее заметным. Текучее зло скрывается в самой ткани человеческого общежития, в бесчисленных «черных дырах» общественного пространства, в котором взаимное отчуждение подменило сотрудничество и солидарность. Зло соблазняет нас своей обыденностью, нападает без предупреждения, и мир оказывается похож на минное поле.

Сегодня зло все чаще проявляет себя в повседневной нечувствительности к страданиям других. Особую форму моральной слепоты — безразличие к происходящему в мире блестяще анализируют социолог Зигмунт Бауман и философ Леонидас Донскис. Размышления о современной нравственности представляют большой интерес для всех, кто обеспокоен глубокими изменениями, которые безмолвно формируют жизнь каждого.

«Жив-человек» и «Человек, который был Четвергом» — два романа, написанных английским писателем и философом Гилбертом Честертоном как христианские романы-притчи, защищающие простые, но самые важные, человеческие ценности. Это ценность жизни и ценность мира, в котором живёт человек. Для Честертона христианство — религия любви и добра, религия свободы и радости, религия жизни. Вера, отвергающая пессимизм. Вера, которая находится в согласии с разумом, хотя и смотрит на мир другими глазами.

«Вечный человек» — трактат, написанный английским писателем и философом Гилбертом Честертоном в защиту христианской церкви. Книга Честертона состоит по большей части из общефилософских рассуждений.
Для Честертона христианство — религия любви и добра, религия свободы и радости, религия жизни. Вера, отвергающая пессимизм. Вера, которая находится в согласии с разумом, хотя и смотрит на мир другими глазами.

«Поэт и безумцы» и «Охотничьи рассказы» включают рассказы Честертона, которые можно назвать притчами и по своей сути философскими эссе, выраженными и детективным сюжетом, и персонажами, о которых бы сказали «не от мира сего». Габриэль Гейт — поэт с именем архангела и способностями частного детектива — обладает одним-единственным даром спасать мятущиеся души. И словно в противовес ему стоят семеро героев «Охотничьих рассказов». Те эксцентрики и теоретики, удачливые коммерсанты и загадочные пасторы, любители необычных пари и изобретатели неизвестного, для которых оказываются хороши самые невероятные средства при достижении благородной цели.

Флориан Иллиес (род. 1971), немецкий искусствовед, рассказывает об искусстве как никто другой увлекательно и вдохновляюще. В книгу «А только что небо было голубое» вошли его главные тексты об искусстве и литературе, написанные за период с 1997 по 2017 год. В них Иллиес описывает своих личных героев: от Макса Фридлендера до Готфрида Бенна, от Графа Гарри Кесслера до Энди Уорхола.

Он исследует, почему лучшие художники XIX века предпочитали смотреть на небо и рисовать облака, и что заставляло их ехать в маленькую итальянскую деревушку Олевано; задается вопросом, излечима ли романтика, и адресует пылкое любовное письмо Каспару Давиду Фридриху. Прошлое в этих текстах ощущается как настоящее, картины предстают в движении и цвете, а исторические фигуры оказываются живыми и любящими людьми.

Книга «Британское кино вчера и сегодня» имеет целью создать объемную, стереоскопическую картину британского кино от послевоенных лет до первых десятилетий нового века, для чего оно рассматривается с нескольких углов зрения. Общий взгляд на кинопроцесс и его основные тенденции соседствует в ней с анализом отдельных фильмов и творчества людей, их создававших: режиссеров, актеров, сценаристов, продюсеров, операторов, художников и композиторов.

Сергей Эйзенштейн был носителем эпического сознания и касался исторического нерва — болевых точек слома эпох. Его «Броненосец „Потемкин"» покорил зрителей всего мира своим общечеловеческим звучанием — принципы авангардной культуры сочетались в нем с ясно выраженными мотивами религиозной мифологии.

Книга разрушает сложившиеся в Советском Союзе, а позже и в России стереотипы восприятия этой фигуры.

Составители: Скороход Н. С., Ковалов О. А., Семенчук С. А.

В комплект «Божественная Флоренция» вошли две Джона Рёскина: «Прогулки по Флоренции» и «Законы Фьезоле».

«Прогулки по Флоренции» — путеводитель по раннему Peнeccaнcy во Флоренции и одновременно школа взгляда, обучение видеть несходное в повторяющемся и сходство в непохожем. Рёскин научил воспринимать Флоренцию динамично, перейдя от восторгов к анализу идей, вдохновлявших эпоху Возрождения. Флоренция Рёскина — знакомая незнакомка, приоткрывающая тайны лишь тем, кто знает и тайну интеллектуального наслаждения, и тайну доверительной беседы.

«Законы Фьезоле»
Фьезоле — живописный пригород Флоренции, где творили Боккаччо, Фра Анджелико, Липпи, Брунеллески, Перуджино и Гирландайо. Искусство здесь как будто само рождается из гармоничной тосканской природы и дышит ее воздухом. «Законами Фьезоле» Рёскин назвал принципы истинной красоты, свободные от нелепых академических условностей и возвращающие нас к эстетике первого из гениев Ренессанса — великого флорентийца Джотто.

Поколение шестидесятников оставило нам романы и стихи, фильмы и картины, в которых живут острые споры о прошлом и будущем России, напряженные поиски истины, моральная бескомпромиссность, неприятие лжи и лицемерия. Их часто ругали за половинчатость и напрасные иллюзии, называли «храбрыми в дозволенных пределах», но их произведения до сих пор остаются предметом читательской любви.

Новая книга Дмитрия Быкова — сборник биографических эссе, рассматривающих не только творческие судьбы самых ярких представителей этого поколения, но и сам феномен шестидесятничества.

Одна книга — две обложки.

Чем отличалась советская богема от дореволюционной, как превратилась в творческую интеллигенцию, что для нее было важнее — свобода творчества или комфорт, какими были отношения между официальным советским искусством и андеграундом? Где жили и работали творческие люди в Москве, как проводили время в богемных ресторанах и кафе, в мастерских и салонах, на выставках и квартирниках, капустниках и тусовках? Где были московские Монмартр и Монпарнас, что означало «пойти на Уголок», где обитали «Софья Власьевна», «государыня», «Гертруда», «нарядная артистка РСФСР» и «фармацевты»? Ответ на многие интересные вопросы вы найдете на этих страницах — своеобразном продолжении прежней книги автора «Повседневная жизнь советской столицы при Хрущеве и Брежневе».

Имя Лили Брик — музы Маяковского, приверженки свободной любви, щеголихи и любительницы талантов, сестры писательницы Эльзы Триоле и любимой фотомодели родоначальника конструктивизма Александра Родченко — до сих пор будоражит умы. Она неотделима от высокой поэзии и желтых сплетен, от русского авангарда и заграничного шика. В нее безумно влюблялись и страстно ненавидели, она спасала от тюрьмы и доводила до истерики.

Почему к ней тянулись великий футурист Маяковский и красный командир Примаков, режиссеры Лев Кулешов и Сергей Параджанов, поэт Андрей Вознесенский, композитор Родион Щедрин и балерина Майя Плисецкая? Как эта не очень красивая женщина умудрялась уводить мужчин из семей, сохраняя дружбу с их женами и детьми? Что ее связывает с чекистами, и как ей удалось уцелеть в Люциферов век? Ее биография — это рассказ о кульбитах нашей истории и искусства, о советском и буржуазном, о Сталине и Хрущеве, о смерти и сексе.

Одиннадцатый номер «Носорога» полностью посвящен Венеции. Он задумывался как путеводитель по важнейшим составляющим венецианского мифа, но уже в начале работы стало ясно, что подобное исследование не уместится и на сотне страниц литературного журнала. Поэтому тексты, собранные здесь, отражают лишь некоторые из интерпретаций Венеции как особого литературного топоса.

Венеция — пространство двойственности, вода и камень. Сюжет этого выпуска «Носорога» — встреча между литературой Венеции и «венецианским текстом» современной русской литературы. В новом номере опубликованы некоторые ранее не переводившиеся на русский язык тексты венецианских поэтов и писателей разных эпох: от поэтессы Вероники Франко, жившей в XVI веке, до философа второй половины XX века Массимо Каччари, бывшего мэра Венеции.

Среди других авторов номера: драматург Карло Гоцци, поэт Джорджо Баффо, прозаик Александр Маркин, поэт Игорь Булатовский и, наверное, самый загадочный автор номера — монах Франческо Колонна, автор таинственной «Гипнэротомахии Полифила», изданной в 1499 году венецианским книгопечатником Альдом Мануцием.

Книга Смаллиана «Всё дело в логике» объединяет под одной обложкой две части. В первой части содержатся логические и арифметические, старые и новые занимательные загадки, которые могут быть интересны читателю любого возраста. Центральные персонажи — дети и собаки. Для решения предлагаемых задач не требуется никаких специальных знаний и навыков, нужно только желание немного подумать.

Вторая часть представляет собой своего рода умную и добрую пародию на известную легенду о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола. Она тоже полна логических задач, и в ней действуют волшебники и другие существа, возможно, уже известные читателю и созданные фантазией автора. «Серьёзный» аспект излагаемых приключений действующих лиц неотделим от мягкого юмора, который легко воспринять как ребенку, так и взрослому.

Париж начала XX века — время и место яркого расцвета «нового» искусства. Молодые таланты, устремившиеся в столицу Франции из самых разных уголков мира (например, А. Модильяни приехал из Италии, М. Шагал и Х. Сутин, А. Архипенко и О. Цадкин — с окраин Российской империи, К. Бранкузи — из Румынии, Фужита — из Японии), сформировали костяк Парижской школы.

Рамки творческих поисков внутри нее обозначили колоссальные фигуры Матисса и Пикассо, ведь именно эти художники совершили настоящий прорыв в модернизм, вызвали интерес к абсолютно новым средствам выразительности, экспериментам с формой и цветом.

Михаил Герман рассказывает о самых светлых и самых трагических страницах истории Парижской школы.

«Вообще на свете только и существуют мифы», — написал А. Ф. Лосев почти век назад. В этой книге читателя ждет встреча с теми мифами, которые пронизывают его собственную повседневность, будь то общение или компьютерные игры, просмотр сериала или выбор одежды для важной встречи.

Что общего у искусства Древнего Египта с соцреализмом? Почему не только подростки, но и серьезные люди называют себя эльфами, джедаями, а то и драконами? И, если вокруг только мифы, то почему термин «мифологическое мышление» абсурден? Об этом уже четверть века рассказывает на лекциях Александра Леонидовна Баркова.

Книга Владимира В. Видеманна — журналиста, писателя, историка и антрополога — представляет собой уникальный документ эпохи: здесь изложен инсайдерский взгляд на социальное и духовное подполье, бурлившее под спудом официальной идеологии СССР в 1960-1980-х.

В наши дни имя австрийского философа Людвига Витгенштейна (1889-1951) широко известно как в среде академиков, так и далеко за пределами научного мира. О нем могут иметь представление совершенно не знакомые с его философией люди, его имя обросло множеством легенд и баек, в то же время Витгенштейн явился вдохновителем таких ведущих направлений современной мысли, как аналитическая философия и философия языка, притом что его собственные оригинальные изыскания выходят за пределы любых направлений и школ. Настоящий биографический очерк емко повествует об основных вехах творческого пути великого австрийца, особо останавливаясь на разборе его самого известного произведения, «Логико-философского трактата».

Мартин Лютер оставил яркий след в истории и навсегда изменил мир не только потому, что был талантливым проповедником и церковным бунтарем, расколовшим западное христианство на католичество и протестантизм. Выполнив перевод Библии с латыни на свой родной язык, он положил начало общенародного немецкого языка и сделал Священное Писание доступным для всех. Своими знаменитыми «95 тезисами» Лютер не только навсегда изменил карту христианского мира, но и определил дух Нового времени и культурные ценности, направившие Европу в будущее.

В книге собраны беседы митрополита Антония Сурожского, никогда не издававшиеся на русском языке. В отличие от многих других эти беседы обращены преимущественно к светской аудитории — от учеников колледжа до студентов Кембриджа, от интервью на радио ВВС до разговора с журналистом Profile — и посвящены важным мировоззренческим темам: хаос и порядок, красота и сложность, закон и свобода, дух и психика.

Митрополит Антоний смог найти для своих слушателей необычные образы — о красоте он говорит через математику, о богословии — через парадоксы.

Лев Владимирович Горнунг (1902-1993) — поэт и фотограф, автор мемуаров о русских поэтах XX века. В основу книги, составленной Татьяной Нешумовой, вошли дневниковые записи, которые Горнунг вел с юности. Разрозненно хранящиеся в государственных и частных архивах страницы этого дневника впервые воссозданы как единый текст, отразивший несколько десятилетий жизни московской интеллигенции с начала 1920-х до 1980-х годов.

В книгу также квлючены ранее не публиковавшиеся мемуарные очерки, дополняющие дневник, а также небольшая хрестоматия упоминаемых стихотворений. Издание снабжено вступительной статьей, подробным комментарием и именным указателем.

В книге собраны работы лингвиста, антрополога и семиотика Вячеслава Всеволодовича Иванова. Открывающая издание работа «Структурное исследование знаков искусства», в которой вероятностный и теоретико-информационный методы применяются к произведениям русской литературы и задействуются в исследованиях кинематографа, ранее не издавалась и впервые представлена в настоящей книге. Цикл работ, посвященных анализу теоретических разработок одного из самых известных режиссеров и теоретиков искусства Сергея Эйзенштейна, позволяет читателю не только ближе познакомиться с наследием великого режиссера, но и с новых сторон рассмотреть перспективы развиваемого Ивановым подхода.

Ясность, глубина и широкий охват материала делают книгу полезной для культурологов, философов, антропологов, студентов творческих специальностей, а также всех интересующихся историей и теорией кино и проблемами семиотики.

Автор книги, знаменитый дирижер сэр Джон Элиот Гардинер, предлагает нам отправиться вместе с ним в увлекательное путешествие и разгадать таинственную личность Иоганна Себастьяна Баха, в буквальном смысле нарисовать его красочный портрет — опираясь не только на свои обширные познания, но и на опыт исполнителя, более чем 50-летнюю практику интерпретации баховской музыки. Книга Гардинера — это головокружительный полет над ландшафтами истории, религии, психологии и музыки и в то же время — очень личное признание в любви к великому композитору.

Новый роман писателя и художника Павла Пепперштейна с 2015 года печатался в журнальном варианте «Носорога». Многочисленные персонажи «Странствия...», среди которых встречаются и уже знакомые по другим книгам Пепперштейна, вовлечены в запутанный детективный сюжет и скитаются по странам, городам и закрытым кластерам, как вполне реальным, так и сказочно-галлюциногенным.

В монографии впервые в отечественной науке рассматривается история суфражизма и его влияние на политическую и культурную жизнь Великобритании. Автор раскрывает особенности и причины эволюции движения на протяжении трех периодов истории страны, объясняя, как его сторонницы перешли от сбора подписей под парламентскими петициями к радикальным мерам. Внимание уделяется и малоисследованным аспектам вопроса: мужскому суфражизму и антисуфражистскому движению. Основные материалы для книги собраны в архивах и библиотеках Великобритании: Бодлианской библиотеке, Британской библиотеке, Женской библиотеке, архиве Музея Лондона, архиве Женской национальной антисуфражистской лиги и др.

О. В. Шнырова — кандидат исторических наук, докторант Института всеобщей истории РАН (2001-2004), член Российской ассоциации исследователей женской истории.

В своей новой книге И. П. Смирнов идет по следам, оставленным онтологически-экзистенциалистской философией второй половины 1920-х — 1950-х годов и пытается дать собственные ответы на поднятые ею вопросы. Центральный вопрос, стоящий перед автором, — поляризация человеческого существования, в котором сталкиваются историческое и биофизическое время, будничность (включая труд) и праздничность, упадок и революционный подъем, социальная ординарность и элитарность. Заключительные разделы книги посвящены анализу конфликтной социально-политической ситуации, сложившейся в наши дни.

Книга написана в жанре дневника жизни и мысли автора, где трактат перемежается исповедью, понятие переплетается с образом. Это явление и научно-философской, и литературно-художественной мысли, своеобразный «роман мышления», адресованный разнообразной аудитории — от философов, культурологов, историков, литературоведов до широкого читателя.

Луи Маль – в числе тех французских мастеров кино, фильмы которых стали мировой классикой. Его работы всегда отличает чувственность, глубина и драматургическая виртуозность. «Лакомб, Люсьен», «Атлантик Сити», «Шум в сердце», «До свидания, дети» и «Зази в метро» - вот лишь некоторые из его шедевров, известных всем любителям кино. В книге увлекательных бесед с выдающимся английским критиком Филипом Френчем он рассказывает о своем пути в профессии, о работе в документалистике, о дружбе с Жаком-Ивом Кусто и Брижит Бардо, а также о своих творческих принципах.

В этой книге — истории жизни самых интересных исторических личностей эпохи средневековья, рассказанные известным историком Наталией Басовской. Герои, злодеи, роковые женщины, владыки полумира и бунтари любили, ненавидели, боролись, проигрывали и побеждали много лет назад, но их судьбы волнуют нас до сих пор. Что связывало Ричарда Львиное сердце и короля Франции? Кто был более жесток, чем герцог Альба? Кого на самом деле любила Жанна д'Арк?

Эта книга продолжает серию публикаций уникального рукописного наследия архимандрита Спиридона (Кислякова) (1875-1930 г.), чудом сохранившегося и недавно заново обретенного, если и публиковавшегося ранее, то в сильно урезанном, чрезмерно адаптированном, виде. Не подвергшийся цензуре, «живой», архимандрит Спиридон уже знаком читателю по пронзительной «Исповеди священника перед Церковью».

Главной темой книги «Я хочу пламени» стали не ужасы войны, осознание страшной катастрофы, которую претерпело христианство в мире, и пороки церкви — трагические темы «Исповеди» — а духовный порыв к богообщению, обретению себя в единстве с Богом и принятии Божьей любви, порыв, которому отец Спиридон следовал всю свою жизнь. Идиллические мгновения «религиозной весны», детской жизни в созерцании природы. Крестьянские будни с их простым и суровым бытом. Взросление в чистой естественной вере. И постепенное погружение в боль, страдание и горе отмеченного трагическим несовершенством мира.

Противостояние хаосу — так в одном из интервью Ольга Седакова обозначила суть поэтической работы. Но смысл этого противостояния существенно шире: это общий корень всего, о чем бы ни заходила речь в этой книге, где собраны интервью поэта почти за три десятилетия (1990-2018): о поэзии, искусстве и философии, о культуре и цивилизации, о времени, вечности и о человеке в них, о вере, религии и церкви, о языках и переводе, о памяти и смысле, о свободе и достоинстве, об ответственности и надежде, об истории, традиции и современности.

«Дом правительства» не похож ни на одну другую книгу о русской революции и советской власти. Документальное повествование Юрия Слёзкина, сопоставимое с великими литературными эпопеями, такими как «Война и мир» Толстого, «Жизнь и судьба» Гроссмана, «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына, рассказывает о судьбах обитателей престижного жилищного комплекса, Дома правительства, ныне известного как Дом на набережной. Несгибаемые большевики, строители нового мира, закаленные в тюрьмах и ссылках, преображаются в высокопоставленных чиновников, обрастают семьями и бытом, проходят сталинские чистки, казнят врагов народа и сами идут на казнь. Новый мир остается их детям... Из огромного массива архивных материалов, писем, дневников, интервью, дополненных редкими фотографиями, рождается уникальная сага о Доме правительства — зачарованном замке, населенном призраками ушедшей эпохи.

Повествование, мастерски выплетенное из бесчисленных архивных материалов, захватывает целиком. Словно читаешь Солженицына с иллюстрациями.
— Том Стоппард

О. Седакова, В. Бибихин

Сохранив веселый тон, столь полюбившийся сотням тысяч подписчиков популярного сообщества в соцсетях, соавторы решили на страницах книги рассказать о том, какие смыслы первоначально вкладывали в свои работы средневековые художники. Создавая новые трактовки средневековым изображениям в соцсетях, авторы мемов продолжают средневековую традицию перепридумывания образов, игры со смыслами. Однако теперь, благодаря книге, можно узнать о том, что означают те или иные, порой весьма причудливые для современного зрителя, «картинки», созданные сотни лет назад. Благодаря сведениям, почерпнутым из работ историков разных стран, читатель узнает, почему на средневековых гравюрах, иконах и фресках рыцари убегают от улиток, а зайцы убивают людей, что означают нимбы над головами святых и многое другое.

Одно из самых масштабных исследований Средневековья на русском языке остроумно, аргументированно и увлекательно рассказывает об искусстве так, что будет интересно и историку, и читателю «Имени Розы» Умберто Эко, и поклоннику «Игры престолов», и геймеру, который изучает магию в RPG «Ведьмак».

Книга посвящена сложному и многоплановому явлению с многовековой историей — христианскому искусству, представленному в форме серии очерков. Феномен христианского художественного образа сопровождает любого относящегося к европейской культуре человека, вне зависимости от конфессиональной принадлежности и глубины познаний в истории искусства. Автор предлагает увидеть в произведениях, созданных мастерами разных эпох на библейские сюжеты, более глубокие, нежели иллюстрирование священных текстов, смыслы — постижение духовных, моральных и эстетических вопросов.

До главных красот любого города доходят умом, не ногами. Эта книга не очередной путеводитель по картинным закоулкам Венеции, а исследование ландшафта её души. В объектив «Метафизики» попали темы, которые пробуждает к жизни этот город: меланхолия и гедонизм, хрупкость мира и эротика, бессмертие и Острова блаженных. Наведён фокус на таинство Ренессанса и китч, современное искусство и патину времени, повествуется о встрече с Бродским, фатуме, сновидениях и мистике Воды. Венеция рассмотрена с точки зрения учёной водоросли, приросшей к её фундаментам, а среди водорослей нередко встречаются большие охотники до умозаключений, поэзии, музыки и других фундаментальных всечеловеческих слабостей.
Автор, искусствовед и магистр философии, поселился отшельником в Венеции, где счастливо подмачивает свою репутацию бездельника, взявшись за сочинительство новелл, богословских трактатов и сказок, и мастерит рукописные книжицы. Возникает впечатление, что и строки этих страниц выведены преострым каллиграфическим пером.

Книга Елены Осокиной — это, без преувеличения, интеллектуальный детектив. Русская икона является главным героем этой книги — центром притяжения действий власти, музейных работников, торговцев и покупателей. Один из парадоксов советской истории состоит в том, что создатели «нерыночной» плановой экономики стали основателями мирового рынка русских икон. На рубеже 1920−1930-х годов их усилиями был собран колоссальный экспортный иконный фонд, организована грандиозная рекламная кампания — первая советская зарубежная выставка, которая во всем великолепии представила миру новый антикварный товар, а также установлены связи с мировыми антикварами и проведены первые продажи коллекций за рубеж. Поиск валюты для индустриализации обернулся развитием мирового интереса к русской иконе. Книга рассказывает об истории музеев и людей (к одним из них судьба отнеслась благосклонно, к другим — безжалостно), о том, как было создано и ликвидировано грандиозное иконное собрание Государственного музейного фонда, кто и как отбирал иконы на экспорт, сколько икон отдали на продажу российские музеи (Третьяковка, Исторический, Русский…), были ли проданные иконы фальшивками и существовал ли «сталинский гулаг иконописцев», а также о том, как пытались продать иконную выставку в США, и о судьбе, которая ждала иконы после продажи. Книга написана на огромном материале, собранном автором в архивах России, Европы и США.

В настоящий сборник, составленный автором, вошли избранные стихотворения разных лет. Ее поэтический мир тесно связан с великой традицией русской поэзии первой половины ХХ века и с неофициальной словесностью «послебродского» поколения.

Эта книга — не сборник кулинарных рецептов итальянской кухни и нетуристический путеводитель по Италии, хотя в ней и рассказывается о чрезвычайном разнообразии местных блюд и особенностях региональных обычаев и нравов. Эта книга скорее — энциклопедия итальянской жизни, в которой история и география, искусство и политика описаны через отношение к еде как культур­ной составляющей этой прекрасной страны. Книга была восторженно принята не только в России, но и в самой Италии, и переведена на 18 языков мира. Новое, пересмотренное и доработанное издание значительно обогащено свежими данными и снабжено новаторским аналитическим указателем.

Лилия Ратнер (1929 — 2016) — художник, искусствовед, книжный иллюстратор; являлась членом Союза художников, откуда была исключена за участие в скандальной выставке в Манеже, разгромленной Н.С. Хрущевым.

Для автора искусство — это язык, на котором Бог разговаривает с человеком. Может ли художник слышать и передавать эти Слова? Как их распознать даже в тех произведениях, которые кажутся бесконечно далекими от Бога? Как личная судьба художника связана с его даром? Автор предлагает читателю посмотреть на искусство с этого ракурса.

Лилия Ратнер читала лекции в самых разных аудиториях, и эта книга создана на основе ее последнего курса, прочитанного перед будущими психологами, а также на основе фрагментов сборника ее эссе «В поисках смысла Красоты», которые она включала в свои лекции.

Наталья Леонидовна Трауберг о книге:

«О „Письмах Баламута" я могу ответить словами владыки Антония Сурожского: привлекательность их в том, что простейшие истины христианской аскетики рассказаны там с „обратной стороны", поданы от лица старого опытного беса-искусителя, который дает своему юному племяннику советы, как эффективнее искушать людей. Неожиданный взгляд, нестандартная подача всегда запоминаются сильнее. Там очень тонко разобраны обычные искушения простого человека. Ведь часто люди, обратившись в христианство, уверены, что отныне с ними всегда все будет в порядке, и у них нет искушений страшнее, чем не вовремя съесть майонез. И замечательно, если, читая „Письма Баламута", они понимают: это сказано о них, они сами постоянно попадаются на те же крючки, что и герой книги, молодой англичанин, искушаемый бесенком».

«В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель–Булгу–Су, и ее "мысль народная", как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество...»
Елена Костюкович

«Я хотела рассказать о мире немецкого Поволжья – ярком, самобытном, живом – о мире, когда-то созданном пришлыми людьми в чужой стране, а сегодня затерянном в прошлом. Но это еще и история о том, как большая любовь порождает страхи в нашем сердце и одновременно помогает их превозмочь».
Гузель Яхина

Евгений Водолазкин в своем новом романе «Брисбен» продолжает истории героев («Лавр», «Авиатор»), судьба которых — как в античной трагедии — вдруг и сразу меняется.

Глеб Яновский — музыкант-виртуоз — на пике успеха теряет возможность выступать из-за болезни и пытается найти иной смысл жизни, новую точку опоры. В этом ему помогает… прошлое — он пытается собрать воедино воспоминания о киевском детстве в семидесятые, о юности в Ленинграде, настоящем в Германии и снова в Киеве уже в двухтысячные. Только Брисбена нет среди этих путешествий по жизни. Да и есть ли такой город на самом деле? Или это просто мираж, мечтания, утопический идеал, музыка сфер?