Израильский журналист и писатель Матти Фридман (уже знакомый нашим читателям по книге «Безродные шпионы. Тайная стража у колыбели Израиля», о которой мы писали три года назад («ЕП», 2020, № 11)) в своей книге тоже занимается восстановлением – если и не совсем справедливости, то уж истины точно. Он реконструирует события, практически забытые согласно добровольному решению их героя.
Канадский поэт, писатель, певец, автор песен Леонард Коэн всю жизнь избегал разговоров о войне, на которую отправился в октябре 1973 г. Сегодня мы помним эти 18 дней как Войну Судного дня: Египет и Сирия нанесли удар по Израилю в Йом-Кипур. В каком-то смысле Коэн воевал – разве что оружием его была гитара.
Принять такое решение этого канадца, который даже на иврите не говорил (к солдатам он обращался по-английски, еврейским его языком был архаичный уже и на тогдашний слух идиш), заставил, по всей вероятности, не израильский патриотизм, а то, что называется творческим кризисом: 39-летний поэт казался себе исписавшимся (это теперь мы знаем, что в 1973-м лучшие концерты Коэна были еще впереди). «Возможно, в эту страну и на эту войну его привели отчаянные поиски хоть какого-то выхода из тупика, любого способа выкарабкаться и запеть снова. Если он искал это, то <…> почти наверняка нашел». А солдаты Израиля обрели в его присутствии и участии огромную поддержку.
Коэн ездил по Синаю вместе с израильскими артистами и выступал перед солдатами, где и когда только была возможность – ночью или между сражениями. Последнее, что он сам об этом сказал, была песня с названием из слов молитвы на Судный день в 1974 г. И всё.
Фридман разыскал свидетелей тех концертов, изучил архив Коэна, его рукописи, его записные книжки – и восстановил целый пласт жизни.
Да, Коэн был пацифистом. Но теперь мы знаем, что значила для него эта война.
