В лагере Варлам Шаламов был низведен до уровня человеческого материала, которым распоряжались другие и уничтожение которого заранее принималось в расчет. Выживший как в жизни, так и в творчестве сопротивлялся тому, чтобы кто‑нибудь посягал на его «Я». Свободно распоряжаться своей жизнью и сохранять за собой в полной мере высшее право истолкования своей судьбы в слове было для него таким же сокровищем, как и подлинность чувства, из которого рождалось каждое написанное слово. Его стихи и проза основывались на том, что он сам видел и узнал. Говоря о своем творчестве, он как‑то сказал: «Я — летописец собственной души. Не более». Во всех своих текстах он теснейшим образом сопрягал собственную жизнь с новейшей русской историей. Его стратегия воспоминания требует исторического знания. Она рассчитана на читателя, который готов снова и снова ставить под вопрос собственные мысли и действия.
Франциска Тун-Хоэнштайн — литературовед, старший научный сотрудник (Senior Fellow) Центра исследований литературы и культуры, Берлин.
Перевод с немецкого Марины Кореневой.
