«Поэзия Анатолия Наймана до сих пор, к сожалению, неизвестная достаточно широкому кругу читателей, тем не менее таинственным образом уже оказывает влияние на поэтическую атмосферу эпохи. И появление этого сборника, — независимо от того, будет ли его судьба относительно благополучной (если через неопределенное время мы будем лишь угадывать его первоначальные очертания во все же долгожданном издании), или его постигнет более обычная участь (и автор — не читатель! — в конце концов получит книгу, успевшую стать более или менее ему ненужной), — надо без колебаний отнести к разряду важнейших событий.
Можно уже сейчас предсказать круг тем, в связи с которыми о поэзии Наймана будут говорить и писать. Но вместо того сейчас мне хотелось бы лишь в нескольких словах коснуться единственной темы, которая, на разных уровнях преломлялась в его поэзии, определяет многие ее черты, делает ее наиболее современной прежде всего в том смысле, в каком вечное современно (и именно поэтому является знаменем времени), и наконец, рождает высочайший уровень этической напряженности. Попробуем определить эту тему как восстановление реальности, противопоставленной "общей жизни" и в этом смысле, — минуя несколько промежуточных звеньев — творение мира.» — М. Мейлах
