Исток этой работы — несколько слов Иисуса о детях. Они просты и всем известны, но обладают такой мощью, плотностью и неисчерпаемостью смысла, что остаются для нас загадкой. Не притязая разгадать ее до конца, автор предлагает здесь ряд коротких размышлений, надеясь, что они смогут послужить «тусклым стеклом» для тайны, которая светит в ловах о «малых сих» (от автора).
«Сюжет «Теофании детства» невозможно пересказать. Здесь нет строгости системы или солидности трактата; читатель остается с автором один на один без обременительного присутствия посредников и комментаторов. Мы следуем за потоком тщательно подобранных размышлений, связанных между собой внутренней логикой, и вдруг замечаем, что они словно движутся в каком-то танцующем ритме. В этом ритме шаг за шагом раскрывает себя исходная интуиция втора: взгляд новорожденного возвещает собой Царство Божие, передает его ощутимое присутствие.» – из послесловия Павла Зелинского
2-е издание, исправленное и дополненное.
