Юбилейное интервью.
Юбилейное интервью.
Юбилейное интервью.
Юбилейное интервью.
Юбилейное интервью.
Юбилейное интервью.
Юбилейное интервью.
В статье обсуждается амбивалентный феномен селфи — автопортретов, снятых на цифровую камеру и опубликованных в Сети. Утверждается, что селфи представляет собой новый язык самоописания общества, который интерпретируется в зависимости от идеологических предпосылок авторов. Селфи представлены как фактор демократизации медиа, но также и как инструмент возможной деперсонализации и коммодификации пользователей Сети. Это обсуждается, в частности, в контексте дискуссий феминисток о роли селфи.
Статья посвящена обсуждению явления, характеризуемого Эли Паризером как «стена фильтров»: функционированию интернета в эпоху социальных сетей персонализации. В противоположность позиции Паризера, видящего в «новом интернете» опасность для демократии и дополнительный инструмент капиталистического подавления, статья указывает на основополагающую двойственность «системы фильтров», соединяющей в себе как реакционные, так и революционные тенденции. Анализ феномена селфи становится главным средством, с помощью которого выявляется это основное противоречие «фильтр-интернета».
В статье рассмотрен феномен селфи сквозь призму классического искусства и некоторых философских концепций. Особое внимание уделено изображению как знаковой системе, а также сходству и отличию селфи от классического автопортрета. Иллюстративным материалом для статьи послужили некоторые события в жизни таких художников, как Йозеф Бойс, Энди Уорхол, Ипполит Байар, Леонардо да Винчи, Казимир Малевич, Марсель Дюшан, Сальвадор Дали, а также идеи Рене Декарта и Иммануила Канта. Автор приходит к выводу, что селфи характеризует современное состояние культуры.
В центре работы находится проблема дискуссии в современной философии и ее результативности. Обосновываются два основных тезиса: 1) полемика в философии ведет к исчезновению плохо обоснованных или не реализовавших стратегию защиты позиций и целых исследовательских программ; 2) наличие несовместимых по базовым допущениям философских программ оказывает стимулирующее воздействие на интенсивность их разработки, то есть является фактором продуктивной профессиональной конкуренции. Анализируются две ключевые полемики конца XIX — первой трети XX века: критика Г. Эббингаузом философской программы «дескриптивной психологии» В. Дильтея и односторонняя полемика М. Шлика с проектом феноменологической философии и работами Э. Гуссерля.
В публикуемых отрывках из книги «Государь сетей» Грэм Харман рассматривает работы французского социолога науки и антрополога Бруно Латура через призму метафизики. Дается набросок того положения, которое могла бы занять фигура Латура в панораме современной спекулятивной философии. Отдельное внимание уделяется отношениям Латура с современным научным материализмом, который можно назвать принятой сегодня по умолчанию философией здравого смысла. Делается вывод о том, что камнем преткновения между позицией Латура и материализмом является разница в их отношении к нововременному разрыву между человеком и миром. Также анализируется доктрина локального окказионализма, являющаяся, с точки зрения автора, величайшим достижением Латура в философии.
В статье затрагиваются несколько тем из переведенных на русский язык отрывков книги Грэма Хармана «Государь сетей: Бруно Латур и метафизика». Предпринимается попытка обнаружить мотивы, которыми Харман мог руководствоваться при интерпретации подручного и наличного у Хайдеггера. Дается анализ и обзор противостояния объектно-ориентированной философии материалистическим тенденциям (включая так называемую философию виртуального Жиля Делёза и его наследников). Комментируется повторяющаяся у Хармана дилемма окказионализма и скептицизма (эмпиризма). На первый взгляд перечисленные темы имеют мало общего, однако автор выдвигает гипотезу, согласно которой за всеми данными мотивами скрывается общая проблематика.
Технология — бедная родственница эпистемологии. Она все еще несет на себе бремя определения материи, которое было вынесено из другого странного определения научной деятельности. Вследствие этого многие описания «вещей» вовсе не имеют в себе ничего «вещного». То, что описывается, — всего лишь «объекты», ошибочно принимаемые за вещи. Отсюда необходимость в том, чтобы возник новый стиль описания, который позволил бы преодолеть границы материалистического (по сути идеалистического) определения материального существования. Что и было достигнуто в серии эссе «Насыщенные вещи», для которой данная заметка служит послесловием.
В статье рассматриваются базовые координаты эпистемологии и онтологии Нового времени, а также намечается проект «онтикологии» как варианта объектно-ориентированной онтологии. Автор указывает на то, что как реалисты, так и антиреалисты обычно исходят из эпистемологической привилегии субъекта и той или иной трактовки проблемы «доступа» к реальности. По его мнению, базовое различие субъекта и объекта, превалирующее в новоевропейской онтологии, само имеет слепые пятна, связанные с самой структурой различения. Эта структура толкуется им как соотношение «отмеченного» и «неотмеченного»: к последнему как раз и относились традиционно объекты. Напротив, онтикология и ее «плоская онтология» предполагают, что не существует ничего кроме объектов, в число которых включаются и субъекты.